«Российско-германские культурные встречи» в очередной раз наполняют залы Московского дома фотографии обнаженкой.
Недавняя большая выставка называлась «О телах и других вещах» и представляла дайджест немецкой фотографии с упором на телесность. Теперь здесь показывают работы Дитера Блюма с заголовком «Тело и вдохновение».
Своеобразный выбор для демонстрации национальных культурных достижений под патронажем канцлера Шредера и президента Путина. Может быть, это как-то связано со значениями слова «откровенность»?
Как бы то ни было, в залах МДФ вас встретят огромные фото, где почти в натуру показаны обнаженные танцовщики Штутгартского балета. Среди моделей встречаются и русские. Так, один из любимых натурщиков Блюма – Владимир Малахов, танцующий в той же труппе. Фотограф сделал гуманный жест – избавил балетных от вечных обтягивающих трико. Они очень красиво позируют и всячески прыгают, тряся детородными органами в полете, но выглядит это совершенно невинно.
Эротики в изображениях Дитера Блюма едва ли не меньше, чем в ню Хельмута Ньютона. Правда, ньютоновская изуверская холодность здесь заменена чем-то более естественным и человечным.
Античный канон красоты тела для немецкой культуры, помнится, играл серьезную роль годах эдак в 1930-х. Всякие романтически совершенные торсы, гордо поднятые головы – отчасти и у Блюма это есть, но те арийские ребята крепко стояли на ногах, а эти летают. В буквальном смысле слова: коронная фишка Блюма – это поймать парящее в воздухе тело и превратить рутинную балетную акробатику в миф, в сказку. От балета не остается ничего, а тела становятся знаками: «вавилонская башня», «земной шар», «современный танец», «полет птиц»…
Автор этих снимков, романтик и певец эстетской визуальности, в промежутках между боями за красоту успевает заниматься репортажной фотографией, снимать зевающего Герхарда Шредера (на что тот потом обижается), ездить по миру и делать рекламу Marlboro. Да-да, страна диких прокуренных ковбоев – это его, Дитера Блюма, работа. А ну как и их заставит оголиться?
Представляете себе голого ковбоя в затяжном прыжке?
Выставка в МДФ – это не только маленькая частичка творчества Блюма, но даже от выставки в Русском музее, прошедшей полгода назад, она составляет лишь небольшую часть. Та экспозиция называлась «ТелоСоборы». Название, надо сказать, более вдохновляющее: почему-то «вдохновению», названному в лоб, своим именем, верится меньше.
Собственно говоря, соборы как таковые появляются в конце экспозиции. Четыре триптиха представляют все тех же летающих танцоров в обрамлении то Кельнского собора, то собора в Эсслингене, то статуи Свободы (чем не культовое сооружение?). Удивительное дело – зрителя совсем даже не тянет рефлексировать.
Да, люди летают. Да, тело – это храм. Ну разве что статуя Свободы… Это как-то… неубедительно.
Четвертый триптих ставит жирную точку. Здесь положенные друг на друга тела предстают в окружении знаков «Макдональдса». И центральное телосплетение вмиг перестает быть эстетской придумкой, каковой являлось, пока ты не увидел обрамление. Оно становится откровенным гамбургером. Романтик и певец эстетской визуальности ехидненько так улыбается, но все так же невинно и чураясь глубоких рефлексий. Красота все-таки требует жертв. Интеллектуальных усилий, например. Кажется, даже имеет на то право.
Московский дом фотографии. Остоженка, 18. Дитер Блюм. «Тело и дохновение». До 27 июля.
Игорь Чувилин